Персональный сайт самого титулованного в России британского кота Сундука - Sandokan Van De Gulden Sporen, британец из Бельгии НажмиГимн британского кота Сундука - британца из Бельгии











Британский Клуб
www.britishcat.ru

8(495) 631-4904
8(925) 504-8983

E-mail: info@britishcat.ru

Rambler's Top100

Яндекс цитирования

Система управления сайтом Host CMS

МЕРТВОЕ ОЗЕРО. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

l.

С вертолета оно кажется ирреально круглым и фиолетовым. Были такие чернила у меня в первом классе.

Вокруг горы, горы, горы. Летом здесь земля пересохшая и выжженая. Кроме свинороя и перекати-поля еще какие-то плоские, довольно зеленые колючки. Наступать нельзя. За горами - конопля. Море конопли. Поля. Чьи?

Связи нет. Спутниковая. Рядом граница, но погранцов не встречали.

Со спутника озеро исследовали. Много непонятного. Происхождение например.

Много легенд. Одна из них: на воду нельзя смотреть приблизившись, нельзя входить в нее и пить. Умрешь, сойдешь с ума.Поверхность необыкновенно гладкая, стеклянная. Дует ветерок - ряби нет. Ощущение, что перейдешь, не замочив ног.

Птицы не летают, звериных троп нет. Змеи, варанчики. Череп многолетний, выбеленный.Овцы скорее всего. Наши лаборанты вставляют ему в зубы охнарик. Фотографируют. Мальчишки.

Высокогорье. С непривычки дышать трудно. Звенящая тишина. Проводник говорит, что весной здесь земля алая - маки.

Жарко. К полудню очень жарко. Хочется спать от этой изнуряющей жары и пустоты.

Местные разводят овец. Близко никто не подходит, от отца к сыну передается Легенда. Сыновей только совсем не осталось.

Экспедицию организовал большой любитель экстрима и аномалий, мой коллега из США высоченный, 70-летний Ральфуша. Он долго не мог пройти таможенный контроль в Шереметьево-2. Железный штырь в левой ноге. Колено не гнется. Полон сил и оптимизма.

Владелец леса и озера под Бостоном. Но не мертвого, там отличная рыбалка, и жируют бобры.

Легенда "совковая".

В 50-х эти места довольно активно осваивались геологами, топографами.

Строилась застава. Об озере ходила недобрая слава.

Конец 50-х. Энтузиасты, вперед!

Без оборудования, с минимальным набором для исследовательских работ, небольшая группа, возглавляемая профессором N, отправилась к озеру.

Они шли через горный хребет. Лошади, ишаки. Скалы отвесные. Дорога только на карте обозначена.

Во время весеннего схода лавин ее практически полностью разрушало.

Палатки, спальники, треники. Резиновая надувная лодка с допотопными веслами, микроскоп, почти мертвая автономная электростанция, термосы, пробирки - и море энтузиазма!

Комсомольцы, вперед!

Остались почти слепые, стертые фотографии. Сейчас в "совке" нет таких лиц. У торгующих и выгадывающих другие глаза.

Мужики! Какие были мужики! Геологи. Первопроходцы. Свои маленькие подвиги посвящали Родине. Где она теперь, та Родина?

У американца Ральфуши глаза как у русского бессеребренника на гладко выбритом лице.

А какие песни пели:

"Для нас любовь - лишь перекуры,

Друзья, вперед, вперед. вперед!

А бабы - дуры, все бабы - дуры.

А мужики наоборот!"

 

"Она по проволке ходила, мотала белою ногой..."

 

"Это школа, школа бальных танцев..."

 

"Пошел купаться Гуверлей, оставив дома Доротею..."

 

"Так наливай студент студентке,

Студентки тоже пьют вино!

Непьющие студентки редки,

Они все вымерли давно!"

 

Они подошли к озеру в сумерках. Старенький профессор страдал одышкой. Наскоро поужинав, легли.

Утром один из парней встал рано. Остальные, намаявшись, спали. Десять раз отжался, десять приседаний, пробежка к озеру. Он нырнул. Вероятно нырнул. Никто его больше не видел...

Остальные встали, разводили костер, готовили завтрак. Воду из озера профессор брать не разрешил. Несли с собой в резиновых канистрах.

Через час профессор сделал первую запись в дневнике:

"7-00. Спускаем лодку на воду."

Двое. Пробирки с резиновыми пробками, термометр, еще какая-то мелочевка.

Лодку надували, фыркали, хохотали, фотографировались...

Двое здоровых парней, с веслами. В небольшой резиновой лодке. Сначала гребли быстро. Удалялись от берега с хорошей скоростью.

что-то произошло ближе к середине озера. Перестали грести. Лодка застыла. Стала разворачиваться.

Люди на берегу онемели. У тех, что в лодке, были странные глаза: похоже они разом потеряли разум.

Криков не слышали, на призывы не реагировали.

Руки безвольно повисли, весла выпали.

И случилось страшное: лодка беззвучно, без всплеска начала погружаться. Казалось, сидевшие в ней не замечали этого. Их глаза по-прежнему были пусты и мертвы.

Я не знаю, как реагировали на это молодые мужики, воспитанные советской властью. Не верящие ни в Бога, ни в сказки, пережившие страшную войну, любившие Родину. Это была их Родина, земля с Мертвым озером. И Университет организовал такую серьезную экспедицию!

"Орешек знаний тверд, но все же

Мы не привыкли отступать!

Нам расколоть его поможет

Киножурнал "Хочу ВСЕ Знать!"

 

Вот так примерно.

Надо было бы отступить. А кто поверил бы? Как отнеслись бы к отступлению соответствующие органы и партком?

Остались ночевать. Не спалось. Трое исчезли. Курили. Сидели молча, сутулясь. О чем они думали тогда? Что предплагали? Какие были гипотезы? Там были физики, геолог, химик-органик, биологи.

Они так и заснули у костра.

Не спал только профессор. О чем думал он?

Скудная запись чернильным карандашом по шершавой бумаге. Он не курил. Носил очки с толстыми линзами. Его старший сын без вести пропал на войне.

Вероятно от костра у него слезились глаза. На бумаге остались следы. Бумага была очень плохая.

 

Костер догорал. Мальчишки, бородатые мальчишки, которых он привел сюда, спали крепко. Как все здоровые молодые мужики.

Он поднялся с трудом, прошел к палатке, взял кружку. Медленно подошел к воде. Вода не шевелилась, не взыхала, не ласкалась мокрым языком как щенок.

Мертвое озеро.

Он нагнулся и зачерпнул воду.

Вернулся в палатку, где еле-еле теплился огонек.

Штатив. Допотопный деревянный штавив. В нем пробирки с очень плотно притертыми резиновыми пробками. Профессор понюхал воду. Она ничем не пахла. Вода как вода. Немного темнее обычной, не мутная, без осадка.

Когда все пробирки были заполнены, профессор заснул. Уже светало.

 

Утром все пробирки были пусты. Притертые пробки - на месте. Мальчишки переглядывались.

Профессор понял: "не верят".

День был жаркий. Есть не хотелось. Не слышно даже цикад. Только казалось, что на раскаленном небе три солнца! Или это слезились глаза. У всех сильно слезились глаза.

Озеро по-прежнему лежало не шевелясь.

На фотографиях тех лет видны странные испарения над ним - будто легкий туман. Они не могли его видеть. Фотографии проявили позже.

У биолога - молодого веснушчатого парня взмок затылок. Бездействие. Что может быть хуже? Начинаешь медленно сходить с ума. От безделья многие сходят с ума.

И он отправился к озеру. Его можно было остановить. Но ноги налились стопудовой тяжестью, мозги отказывались работать.

Он вошел медленно. Обрыва у берега не было.

Ему казалось, что он у Вишневого омута у бабушки, и над ним летают пучеглазые стрекозы, и пегие коровы пасутся невдалеке, и вода как парное молоко, и запах земляники, скошенной травы, и девичьих русых волос, разогретых солнцем.

Он шел и улыбался. И никто не остановил его.

С людьми творилось что-то странное. Движения - как в замедленном кино. Глаза пустые. Эмоции исчезли. Пофессор понял это раньше других.

 

Даже костер не разводили. Зачем? Сон. Что им снилось в ту ночь? Кошмары? Отчий дом с солнечными зайчиками на струганых полах? Улыбающаяся молодая мать с толстой косой, уложенной короной?

 

Профессор увидел туман. Он расползался по берегу. В нем жила опасность.

Большой клетчатый платок не был чистым. Но он закрывал нос и рот.

Набрать воды. Сделать запись. Она оказалась последней. Буквы плясали и дергались.

Он попробует эту проклятую воду!

 

Мы никогда не узнаем органолептические свойства этой воды.

Очевидно профессор умер сразу.

 

Только через несколько месяцев геологи нашли трех оборванных людей, люди были безумны. Они были безумны настолько, что писать невозможно - дамам будет неприятно.

Единственное, что удивило геологов - они по очереди несли драный рюкзак. При всем безумии эти трое понимали бесценность его содержимого.

Прошло бесконечно много лет.

Упоминания о подобном феномене были в американском узкоспециализированном журнале. Озеро в Центральной Америке.

Тогда и вспомнили о той экспедиции 50-х.

Пыльный архив, полуистлевшие фотографии и листки. Трое, почившие в бозе в больнице имени Ганнушкина.

 

Анализы воды действительно очень странные.

Там присутствует некий элемент... Не то чтобы он нигде не встречался на Земле. Но в сочетании с измененной валентностью...

 

Доклада в РАН не будет. Результаты анализов готовы. Сейчас обрабатываются. В сентябре, если повезет, я буду делать небольшой доклад в Университете. Увы, это не МГУ, на другой половинке шарика.

Здесь это никому не интересно.

 

2.

 

Первым делом была мысль о радиации - в норме.

Встречались с местным шаманом. Он уже, ясное дело, не с берцовой костью и бубном. Зубов передних нет. Клыки черные. Жует что-то все время и сплевывает гадость какую-то. По-русски говорит плохо, глаза хитрые. Если вопрос не нравится - " моя твоя не понимает". Бьет себя в грудь, что ему 300 лет, что Озера не боится. Ральф ему баксы предлагал, часы - не пошел. Значит врет.

Увидел меня, "умойся", говорит. "Будешь очень молодая".

Я ему про то, что в моем возрасте - женщина как старое выдержанное вино. Понял. Смеется.

"Тебя Озеро не тронет!"

Сколько лет озеру? Руками машет - миллионы лет!

Оно всегда было!

А элемент в нем один, неземного происхождения скорее, или полученный при плавке с высочайшей температурой. Невозможно на Земле создать такую температуру. Только в лабораторных условиях, с помощью ускорителя и массы других приборов.

 

--

Напился спирта. Водка слаба для него, не пьет. У них там дури много, бесплатной. Грудным детям дают.

Морда жирная, блином, глаза косые, девчонок щупать норовит.

" Много-много лет назад прилетали сюда люди-не люди, звери-не звери".

Озеро со спутника - практически идеальной круглой формы. А цвет воды? С высоты - густой фиолетовый. Вблизи - фиалковый какой-то.

Не бывает такого!

"Что люди-то делали?" Скукоживается, оглядывается, палец ко рту прижимает. Ральф его в Бостон пригласил. Он понял все. Паспорта у него нет.

И не мылся он с рождения я бы сказала.

Откуда он знает про Озеро? Передают от отца к сыну. Раньше был Хранитель. Очень долго жил, потом умер. Ну не умер - растаял.

Как растаял?

А лег,и только дымок вознесся. Желтый.

После этого Озеро волновалось. Злое стало.

А когда это было?

Рукой машет - давно...Перед самым отъездом меня в запястье укусил гадючий ребенок. Змей я не боюсь, спокойно в руки беру. Только гюрза опасна. Нападает первая и без предупреждения. И морда у нее очень гадкая, некрасивая змея.

Никто и подумать не мог, что этот милый ребенок ядовит. Ранку мне обкололи, расширили,прочистили. Сделали кучу уколов. И ничего - забыла о ней, как и том, что у меня есть голова, которая болит часто, давление, бессоница.

Самое странное - утром рано встаешь и чувство бодрости, давно забытое.

В молодости у меня была удивительно легкая походка - ноги не касались Земли, так я любила Жизнь!

И снова ощущение полета, парения над Землей - в дикую жару, в непривычном климате. Тело стало легким-легким. Было чувство, что смогу без труда подняться на вершину горы. А многие не могли выйти из палатки. Температура, озноб, лихорадка.Так и пролежали все время. Молодые ребята.

Так мы поняли, что озеро принимает не всех.

Сны.

Я вижу сны. Писала как плакала, когда увидела во сне Федюшу.

Здесь они были другие. Они записаны на диктофон, но и так я все помню.

Яркий солнечный день. Я снова молодая, синеглазая, золотоволосая. Почему-то полностью обнаженная. Вхожу в Озеро. Оно плещется, теплое, манящее, ласковое. Такие приятные ощущения! И я иду все дальше от берега - под ногами не ил, не камни, такой бархатистый песочек.

Странно, солнце, но вода непрозрачная, и нет моего отражения в ней. Может быть это полдень?

И совсем нет чувства страха,когда рядом со мной появляется удивительно красивая, толстая змея. Я ее совсем не боюсь - она так прекрасна! Ее чешуя отливает на Солнце всеми цветами радуги, переливается, тело перетекает как ртуть, обвивая меня. Я играю с ней.

И вдруг вспоминаю, как анаконда душит жертву - выдохнешь, а она больше не дает вдохнуть.

Сразу просыпаюсь.

Но сон не не несет ощущения опасности, скорее о чем-то другом мне хотели рассказать.

В следующую ночь мне снились муравьи.

 

А рука в Моске, рука, про которую я и думать забыла, вдруг сильно распухла и начала болеть до кости. Сильное нагноение. Мазь Вишневского не помогала. И головные боли снова вернулись с удвоенной силой. И снова ощущение возраста, и лица, лица с пустыми глазами. Они видели Мертвое озеро, от этого их глаза в утреннем метро так пусты и нет в них искры разума.

 

От Озера нельзя уйти. Оно будет манить, если не убьет...

 

И женщина может стать Хранителем...

 

А Ральфу снилась война. Он никогда не видел ее, и фильмов о русской войне тоже. Он рассказывал о дивизии СС "Эдельвейс", о безумных боях, которые вели русские в горах. Он рассказывал о их почерневших изможденных лицах. Он сидел с ними у костра, слышал их разговоры.

И он, с трудом говоривший по-русски, пересказал песню. Я не слышала такой. О лагерях. О русских лагерях, где женщины женятся, и одной мажут губы помадой, а другая будет ее мужем.

Я приходила в ужас, я знаю бардовские песни, но откуда мог знать американец, стопроцентный благополучный американский без пяти минут миллионер лагерные русские песни?

"Гоп-стоп Зоя!

Кому давала...

За пол-пачки сигарет

Начальнику конвоя".

Ужас. Экая пошлость! Не могли наши ребята учит его такому!

 

Муравьи.

Засыпая я увидела сначала табличку, криво прибитую ржавым гвоздем к дереву. Дереву было больно, оно было живым. " Не уничтожайте муравейники!" гласила табличка.Прямо под ней был огромный дом лесных муравьев с воткнутым в него черенком от лопаты.

Муравьи привычно суетились. Я думала: выташить или не надо инородное тело. Вдруг все поплыло, закружилось и увеличилось во много раз.

Посмотрите на муравья под лупой!

Он ничуть не безобиднее паука-крестовика.

Странные дома у этих существ, удивительные порядки. Прямо перед моими глазами развернулась картина, знакомая всем с детства: букашки тащили иголки еловые, дохлых жуков, гусениц, стрекозиные крылья в свой дом. Они напоминали рабов с картинки из учебника Истории Древнего Мира на строительстве пирамиды. Те тоже тащили на себе груз, превышающий вес их тела в несколько раз

Муравейник - это модель, уменьшенная копия, сущность какой-то инопланетной жизни. В определенное время часть муравьев обретает крылья, занимая новые пространства, отвоевывая новые участки Земли.

С их организацией и порядками они моментально поработили бы любое сообщество, будучи размером хотя бы с людей.

 

Почему эти насекомые так мало изучены?

И к чему снятся муравьи?

 

А потом я увидела Хранителя. Я увидела его под водой. И сразу над ней, в каком-то тумане. Он был очень похож на старого китайца с тощей бороденкой. Или на монгола,я плохо различаю их.

У него за спиной разгорался пожар: языки пламени лизали стены домов, конюшню. Ржали кони. Один из них, с бешеным огненным глазом, выбил дверь и топтал полумертвых людей, успевших убежать от огня, копытами, которые постепенно все больше окрашивались кровью погибающих. Я услышала хруст костей. Но страшно не было.

И вдруг на карнизе пылающего дома я увидела кошку, которая так яростно мяукала, что нужно было немедленно бежать к ней. В этот момент конь окроваленный начал подгибать длинные, изящные ноги, его шея с огненной гривой начала искривляться в пламени, и спустя мгновение я увидела как в ворохе искр он исчез.

Кошка кричала все сильнее и сильнее. Откуда здесь взяться кошке?

 

Когда шли всевозможные приготовления, брали в расчет все: магнитные аномалии, повышенную радиацию, разлом в земной коре, падение метеорита. Дошли уже до совершенно дурацких версий. И тогда я предложила взять с собой кошку.

Эти удивительные творения природы имеют совершеннейший набор органов чувств, непостижимым образом определяют время схода лавин, начала извержения вулкана, да и просто появления Нечистой силы.

 

"Кто о чем, а вшивый о бане!"

 

А зря! Если бы с нами была кошка, нам удалось бы избежать многих неприятностей. Теперь со мной многие согласны.

 

В середине 60-х, уже после полета Гагарина, в стране был небывалый подьем.

Люди переселялись из бараков и коммуналок в такие желанные "хрущевки", начали появляться отечественные авто, Дом моделей на Кузнецком продавал выкройки летних платьев и купальников, советские труженики могли поехать в здравницы на побережье Черного моря - 20 человек в палате, зато как весело!

Дети - в лагеря с линейками и непременным приездом Фиделя Кастро в конце смены.

 

"Родина или Смерть!

Это идут барбудас!"

 

Может что-то путаю, плакатик со словами перед нами держали, а я была маленькая.

А Фиделя изображал самый чернявый из вожатых. Все его узнавали, но радовались как дети.

 

Мог и "Гагарин" с "Титовым" приехать"! Драили территорию, палаты.

 

"На пыльных тропинках далеких планет

Останутся наши следы..."

 

"Обещают космонавты и мечтатели,

Что на Марсе будут яблони цвести..."

 

А Футбол! Первый отряд против вожатых, разодетых в дамские панталоны с начесом.

 

А первые танцы! Под битлов. "О, герл!"

Волосы, такие красивые, густые, вьющиеся, яростно начесывались как у Бриджит Бардо. Юбки подкалывались. На глазах делались "стрелки".

И ... никто не приглашал!

 

Кузнецы и шахтеры получали вдвое больше инженеров.

Геолог - самая престижная профессия тех лет.

 

"Держись, геолог,

Крепись, геолог!

Ты солнцу и ветру брат!"

 

На день рожденья подарили толстую книгу "Путешествия за камнем" Ферсмана - почти учебник! Выписывала, высунув кончик языка, оттуда все минералы, готовилась в геологи...

 

Многие готовились...

 

Бабушка. Мне 4.

Солнце заливает ярко-ярко всю комнату! Я так рада! Бабушка приехала! Бегу со всех ног!

"Леля, выйди из комнаты, и войди как девочка, не топая". С тех пор, даже на каблуках, стараюсь наступать только на мысочки, никогда не стуча каблуками, особенно в помещении.

Казачка из зажиточных. Большой табун лошадей, коровы, овцы, поля, бахча. На лето нанимали работников. Грамотная. Дожила до 90 лет, никогда не была у врачей, даже зубных. В 90 ее задавил автобус. Она жила одна. Совершенно приспособленная к быту, полностью в здравом уме. Много читала.

9 детей, 8 мальчиков и девочка , выжили двое. Фигура была стройной, позавидуешь! и в 90. Строго соблюдала все посты. Лучший снайпер в станице, имела за это несколько грамот. Чечены ее боялись. Ее винтовка и старинный мушкет времен Ермолова у меня. Отреставрировать руки не доходят.

Здесь ведь есть казачки? Рейна!

Очень хочу найти рецепт ее пирогов.

Они пеклись в специальных формах. В российских семьях я таких не видела.

Тесто настолько сдобное - режешь пирог, а из него течет масло. Маленький кусочек в руке не удержишь - такой тяжелый. С грецкими орехами, изюмом, черносливом, курагой.

Рейна, слышали про такие? Они месяцами не сохли.

Перед самой свадьбой мне снился сон.

Стою я посреди комнаты и примеряю новое пальто цвета бургундского вина. Я этот цвет, кстати, терпеть не могу. Оно совсем новое, в этикеточках. Кручусь перед зеркалом, радуюсь. А бабушка мне и говорит: "Леля, как ты могла его купить? Ты посмотри! Один рукав длиннее другого, пуговицы разные, карманы ужасные и зад провисает (а это у казачек самая беда! зад должен быть у женщины!).

Я смотрю: и правда, пальто ужасное! И не новое оно, в дырах!

Это перед первой свадбой.

А второй раз я собиралась замуж за парня из Свердловска. Он закончил МАИ, а я училась на первом курсе и была уже с ребенком.

Он был очень большой, сильный и порядочный. А мне хотелось танцевать и шляться в "Метелку", и линять из "Арбата" через кухню, не заплатив. И динамить, динамить - специалисткой была по этой части. В общем веселиться хотелось! Не нагулялась!

Его родители были геологами. Папа - ректор Свердловского Универа. Приезжали знакомиться со мной. Мама сказала, что ребенка Виктор усыновит. А меня назвала очень серьезно "принцессой" и подарила мне три удивительных камня. Плюша, я их принесу показать: трубка горного хрусталя, зелено-розовый флюорит и фантастической красоты голубовато-перламутровый поделочный камень с рисунком. Я не помню его названия.

Я не хотела замуж за парня, который относился ко мне как к маленькой, даже не целовались! И запретил ходить по "Метелкам", "Синим птицам" и " Московским".

И он женился на толстой страшненькой однокурснице,с которой дружил 6 лет. И которая была в искреннем ужасе, увидев мою юбку (40 см) не из кримплена.

Они расписались, а когда ехали из ЗАГСа, остановили машину у памятника Пушкину. У нее слетела фата, он побежал за ней прямо под поток машин. Я об этом услышала спустя много лет. Его младший брат видел меня несколько раз, а потом я его узнала. Он играл в "Наутилусе", я люблю эту группу.

 

"Я хочу быть с тобой!

Я так хочу быть с тобой!

И я буду с тобой!"

-----------------------------------------------------

Их группе не повезло сразу: не пришла полуторка. Они прождали ее напрасно и пошли пешком мимо унылых кривых деревьев, обрамлявших пыльную тропу. Скоро и эти жалкие подобия растительности кончились, и они зашагали по выжженной степи.

Через пару километров должен был быть колодец, и они пили теплую, мутную воду, которая еще оставалась.

Пройдя километров пять, он понял, что они сбились с пути. Компас безбожно врал. Врал барометр. Солнце не врало: оно сжигало все живое в этой мертвой степи.

Он решил, что они сделали небольшой крюк, и скоро выйдут к колодцу.

Перед ним шагала Надюшка. Круглые очки на влажном от пота носике все время сползали, волосы слипшиеся, техасы на низком заду мешком, под мышками темные полукружья от пота.

Он вспомнил "Легкое дыхание" и усмехнулся.

И чего эти бабы поперлись с ними? Красили бы лучше окна в деканате!

Через пару часов перестали попадаться овечьи экскременты под ногами, и он по настоящему испугался.

Сделали привал. Выкинули палатки и спальники. Надюшка плакала. Никто ее не утешал. Допили последнюю воду.

А через пару часов увидели мираж: полуразрушенные стены из песчаника, овец, людей, воду...

 

Солнце уже спускалось и становилось багровым, когда они увидели второй мираж.

Посреди выжженой белесой степи сияло фиолетовое озеро. Они даже не спешили. Озеро не было обозначено на карте. Мираж...

А через пол-часа пили, плескались в нем, брызгались...

Разожгли костер, ели перловую кашу с тушенкой.

Вода!

Солнце исчезло, ушло за горы.

Тогда они поняли, как устали, свалились замертво, не потушив костра.

Он проснулся оттого, что страшно чесались руки. Кое-как разлепив опухшие веки, он взглянул на них, и ужас холодной змеей заструился по спине.

Все его тело было покрыто отвратительными багровыми язвами. Они увеличивались на глазах и лопались. Казалось, что они были живыми.

Сил подняться уже не было.

Тогда он увидел Ведьму с седой бородой. Она хохотала, и от ее хохота искры от костра превращались в огненных бабочек, летящих по темному бархатному небу. Он посмотрел вверх и увидел три Луны.

Это было последнее, что он увидел.

Группу искали. Посылали дажу вертушку с заставы. Но над озером сгустися такой туман, что его не заметили.

Через несколько дней ребят нашли километрах в пяти от озера. Их тела были сплошь покрыты отвратительными язвами.

Представитель кафедры только и смог произнести: "АРГУС, стоокий Аргус" и свалился в обмороке.

Дело было передано молоденькому участковому, который долго пытался узнать хоть что-то у местных, пока его беременной жене не приснился сон: рожает она ребенка, а он на глазах превращается в седого сморщенного отвратительного старика совершенно чуждой восточной национальности, который лапает ей грудь и отвратительно хохочет.

После слез и угроз уехать к маме участковый дело закрыл. Написал размашисто: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ.

 

Коленькина бабушка ездила на кладбище каждую неделю. Весной посадила на могилке маргариточки, незабудочки, настурцию и герань. Рассаду брала неподалеку - у торговок, примостившихся на ящиках у стен обители печали.

Рассада прижилась хорошо.

Каково же было ее негодование, когда приехав на Троицу, она увидела вместо незабудочек высоченные мясистые трубчатые стебли с колючими листьями, увенчанные огромными лохматыми фиолетовыми головками.

Эта поросль доросла до высоты Золотых Шаров и переросла их, закрывая памятник с фотграфией внука.

Бабушка без сил опустилась на скамеечку, а потом пошла звать торговок.

Тетки, обвиненные в продаже этакой нечисти, долго клялись и божились, что сроду не видали таких цветов.

Растения вырвали с корнем, выпололи с помощью сердобольных теток все до единого.

Через неделю могильная земля была полностью оккупирована ими. Причем за пределы оградки они тактично не выходили.

Профессор ботаники, призванный пояснить, что это за гадость, долго и нудно листал определитель, потом снял взмокшую шляпу и изрек ошарашенным обывателям, что это редкий вид сложноцветных, встречающийся только в предгорьях Колумбии, Панамы и Гондураса.

 

Позавчера я ездила в Министерство. И в Хомутовском тупике, рядом с бывшим кинотеатром "Встреча" увидела группу отдыхающих от неправедных трудов попрошаек-таджиков. Они дремали, а самый старый, с куцей седой бороденкой снял портки, задрал халат и отряхивался от блох и вшей. Перехватив мой взгляд он обернулся - это был Хранитель.

 

Мешки набивали под завязку. Это здесь дурь растет как сорняк, а там за нее дадут большие деньги. Кругом поля с дурью, и никто не трогает их. Милиция иногда поджигает, но и она давно прикормлена.

Кому-то выгодно это, вот и растет дурь, отвоевывая пространства у пастбищ и бывших хлопковых полей.

Выгодно. Иначе каждую неделю показывали бы по TV "Трагедию в стиле Рок". Я с трудом достала кассету. показала 13-летнему сыну, у которого дурь в школу приносили как жвачку. Его тогда вырвало от увиденного.

Фильм не найти днем с огнем.

Выгодно. Загляните в сортир МГИМО или МГУ - сплошные шприцы, облатки от колес, окурки с маришкой -это наша элита!

Двое перли мешки, осыпая проклятьями эту каменистую сухую землю, и маму того, кто их ждал.

Мелкие камешки попадали в кроссовки, приходилось садиться на землю,

вытряхивать их, снова влезая в лямки проклятых мешков.

Где-то они промахнулись. Прошли поворот.

Это здесь дурь почти дармовая, а попав в Москву или Питер, она станет отличным товаром. Спичечный коробок дури будет стоить как здесь мешок.

Старшой почувствовал неладное, когда завыл волк. Отродясь здесь не выли волки.

Он огляделся - место совсем незнакомое, и никаких фар не видно. А они уже с пол-часа как должны были встретиться. Ничего, без ни не уедут.

Если бы не проклятая дурь, они бы не сбились с пути!

Ничего. Полнолуние. Скоро станет совсем светло, и они выйдут на проклятую дорогу.

Но вышли они к незнакомому месту: посреди долины блестело в бледном свете трех лун круглое озеро.

Они пошли назад, но чем дальше уходили, тем ближе оказывались к воде.

Туман поднимался над ней сплошной пеленой, они уже с трудом видели спины друг друга. Мешки давно были брошены, оба были мокрыми от предчувствия беды. И когда перед ними возник странный старик, они почти не испугались.

 

Не надо было курить столько дури!

Очнулись на холодном, гладком камне, крепко связанные ремнями из жил.

Последнее, что видели - хохочущего старика с кремневым ножом, занесенным над ними.

Ночью загорелись поля с дурью. Их никто не искал. Нашли обгоревшие трупы. Да мало ли наркош шляется здесь по полям, обкурившись до одури.

 

3.

Алину посадили на иглу в 15. Они жили в однушке с мамой и кошкой в Отрадном. Ничего отрадного там не было, обычный грязноватый "спальник" со "скворечниками" и загаженными лифтами.

Маме нужно было много работать, чтобы кормить и одевать Алинку не хуже других.

Когда мама с тетей Светой уезжали в Турцию за барахлом, Алинка с Вероникой из параллельного класса шлялись по барам.

Там они и познакомились с крутыми ребятами.

Сначала девчонкам "для визга" дали покурить сигаретку с дурью. Потом подсадили на "винт". Надо было отрабатывать.

Матери не было, когда с девчонками переспала вся команда по очереди.

Проспавшись, они не очень огорчились - нужна была доза.

Девки были еще молодые, не трепаные. Решили их использовать под клиентуру. В баре к ним подсаживались мужички в возрасте, знакомились.

Система была отработанной: когда кто-то из девок ехал к клиенту домой, за ними неотступно шла неприметная "девятка" с тонированными стеклами.

Напившись, мужики расслаблялись, лезли к девчонкам. Тогда Алинка начинала вопить, что им 15. Кто-то пугался - давали бабки, девки уходили.

Кто-то качал права. Тогда в дверь ломились, крутили мужиков, брали лопатники.

Скоро у Алинки появилась норковая шуба до пят. А у Верочки - не новая, но на ходу "шестерочка".

Матери Алинка сказала, что шубу "кадр" подарил. Мать промолчала.Пусть хоть у девки будет богатый любовник, ноги все равно раздвинет, так не за просто так, не задаром.

 

Через год девки потускнели, поблекли. Выглядели много старше своих лет, начали крошиться зубы, грудь исчезла - у наркоманок специфически тощие фигурки.

Организм требовал все большей дозы, а мужики подсаживались реже. Уже сильно поддатые, мятые командировочные из "Алтая" или "Останкинской". Начали ездить и с хачами.

Случилась беда с Вероникой. В "попиньку" под кайфом она ехала на своем "жигуле", и у "Золотого Вавилона" въехала на красный прямиком в крутой черный джип, похожий на гроб.

Из джипа вылезли злые мужики, увидели бессмысленные Вероникины глаза, поняли, что они попали на бабки. Взяли девку за руки - за ноги, раскачали и шмякнули об асфальт.

Умерла она не сразу - дня три мучалась в СКЛИФе.

 

Алинка пыталась завязать , много раз - и не смогла.

Она больше не интересовала мужиков - если только к вокзалу.

Поэтому пришлось сказать матери. Мать сначала орала, Алинка резала вены.

Потом мать смирилась. Алинка продала все из квартиры, даже электрический чайник. Продала диван. Мать спала на полу.

Самое гадкое - продала единственную семейную реликвию - бабушкин серебряный крестик, оставшийся после ее смерти.

Вот тогда мать переживала страшно. Алинке стало стыдно.

Она вышла на балкон и увидела Черта. Он сидел на Каргопольской, на крыше соседнего дома, скалил рожи, манил пальцем. Алинка испугалась и ушла.

Они с матерью пили чай на кухне, заваренный в большой кружке, она обещала завязать. Мать поверила, обняла ее.

А через час у Алинки началась ломка. Вспомнив Черта, она улыбнулась матери щербатым ртом и пошла в ванну.

 

Через пол-часа приехала скорая. "Передоза", - сказал мужик в комбинезоне. Мы не берем таких, да и радуйся, мать, кончились твои беды!"

У матери была заначка в баксах и Алинку в СКЛИФе откачали.

 

Мать носила передачи. Алинке нужно было другое.

Мать вызвала экстрасенса. Самого лучшего. Он ни о чем ее не спросил, увидев дом без мебели, и голую кровать с описаным матрасом.

"Ее больше нет. Осталась только телесная оболочка. Души нет!" Мать поняла. Она смирилась и стала пить дешевую водку.

Кошка ушла сама к соседям.

В СКЛИФе Алинку лечили: ставили капельницы, давали снотворное, но ломку снять не могли. С воли передавали дурь, но она помогала мало.

Зато в палате Алинка познакомилась с бывшей гарной дивчиной Галей.

"Чего тебе домой? Пойдем со мной. Воровать научу!"

И, выйдя из больницы, Алина пошла с ней. На Каланчевке строили новые дома, а в выселенных халупах жили цыгане, туркмены и прочий сброд.

Мржно было заработать на дозу, а иногда и морду украшали синяками. Могли и "пописать", проиграв в карты.

Алинка все больше опускалась.

 

Однажды все изменилось. Приехал, отпахавший на зоне от звонка до звонка, злющий и умный Арсен.

Приметив девку, он просчитал все ходы и предложил заработать бабки.

 

Надо сесть в поезд. Его одного заметут сразу. А она скажет, что едет на заставу, навестить жениха. Ее пропустят.

Там они встретятся, наберут дури, которая просто так растет, как пырей в Мытищах, и продадут в Москве. И заживет Алинка как королева.

Под эти сказки Алинка ехала с Казанского в общем вагоне, спала, уткнувшись как бездомный щенок, в его руку с наколкой "Не верь, не бойся, не проси". И снилось ей под стук колес, как выкупит она у барыги бабушкину цепочку с крестиком и помирится с матерью.

Он сошел с поезда на границе. Ее пропустили. "Обшарпаная девка, а вроде молодая! А другая к погранцам не поедет!" - ржали молодые мужики на границе.

Сойдя на маленькой станции, Алинка села ждать автобус, который ходил два раза в сутки. Опять ломало, и она ушла под навес. Заснула, пропустила автобус, и отправилась пехом. Арсен рисовал ей, она запомнила куда идти.

 

Ночью стало холодно, она стащила чьи-то портки с веревки, завернулась в них.

Ночь не кончалась, выжженая степь была бесконечной.

Скоро она увидела поля, где росла конопля с чудесными, волшебными, резными листочками.

Они договорились встретиться на краю поля, но Арсена все не было, и она пошла искать его.

 

Он лежал навзничь на очень большом, отполированном ветрами камне. Глаз и рук у него не было.

 

Алинка орала так, что в горах ее слышала молодая орлица. Эхо разнесло ее крик по степи, и через час приехал участковый.

По рации он вызвал подмогу, Арсена завернули в черный непромокаемый мешок, а руки так и не нашли.

"Бандитские разборки. Дурь не поделили".

 

Алинку хотели поместить в местную дурку, даже не стали допрашивать, да она и не могла говорить.

Но врач, раздевший ее, увидел следы от уколов, и заорал отъезжавшим ментам: "Везите ее обратно, у меня таких сорок человек. Трахнут ее, а мне отвечай".

 

Посмотрев Алинкин паспорт, менты позвонили в Москву.

 

На вокзале ее встречала тетя Света. У Алинки было грязным все, даже пятки. Она не могла говорить. И была седая и вшивая. В чужих мужских портках, подпоясанных веревкой.

И тетя Света, которая крестила ее малышкой, устыдилась и начала собирать деньги.

 

Сейчас Алинка живет в Испании. Там колония для таких как она наркоманов со всего света.

Они одинаково подстрижены и одеты. Живут в комнатах по двое.

Работают на полях. Их кормят, дают таблетки от ломки. Легкий наркотик. Два раза в год Алинка может позвонить матери. На Пасху и Рождество. Старшие в колонии - бывшие наркоманы, поколение "цветов жизни".

Собирая апельсины Алинка не думает ни о чем. Она не смотрит телевизор, не читает книг и никого не любит.

 

Души больше нет. Она давно ушла. Осталась только телесная оболочка.

 

 

-----------------------------------------------------------------------------------------------------

 

Я должна была в 22-00 быть дома. Опоздала как-то на 15 минут - отец разрезал единственные джинсы.

А что в то время были джинсы, знаете? Это были не просто штаны, это была принадлежность к касте!

Это была мечта! Доставали их через фарцу. На Беговой они собирались, в женском туалете на Петровке, где сейчас ресторан "Былое" - с юмором назвали. Хорошие штаны стоили 120-150 рублей. У студентки таких денег не было. Подходишь,"облизываешься". " Ладно, только для тебя: стольник и пофачимся".

Не хотелось за штаны, хотелось по любви.

Фарцовщики - хвастались знакомством с ними. У меня был знакомый, который "водил" югов: " Велик бройль, идему дале!"

Через него купила первые штаны. Поверьте, это были не тряпки! Это было приобщение к избранным.

Тусовался с югами Валера недолго, забрили охранять колонию строгого режима, где он повесился через пол-года на ремне.

 

Let it Be.

Мы наизусть знали арию Мадонны из Super Star. Никто не слушал попсу как сейчас. Диски привозили хорошие, наша музыка до сих пор нравится друзьям моего сына, Scorpions и Nazaret cлушают.

Сочинский "Спутник", 1972 - "Машина времени". Врубают Христа, "Сломанные палки" - пьянеешь от музыки, танцевали по 6 часов. Толстых не было. Макар старался, народ заводился.

Это было что-то необыкновенное: без наркоты, выпивки - кайф. Нет теперь такого, даже в "Цеппелине" после дорожки коки или марок.

Кафе "Лира" на Горького - там первый Макдоналдс потом открыли. Собирались почти каждый день. "Скудрайвер" - весь вечер сосешь его. Музыка классная, чужие не ходили. В этом же доме министр жил, сынок у него - пьянь еще та. Папаша от него тряпки запирал, так он в кальсонах и пижамах прорывался, и пока таецевали, коктейли со столов допивал. Весело!

"Приходите утром рано - мы прокрутим Вам динамо!" - Гимн московских динамисток. Это был высший пилотаж!

Стоим у "Метелки". Денег на всех - рупь тридцать.

Мужики отваливают, стоим вдвоем с Ленкой. Подваливают два мужичка. "Девочки, сходимте в кафе, потанцуем!"

- "Давайте, дяденьки, только мы не одни, к нам минут через тридцать еще девушки подойдут!"

-"да пусть подходят, веселее будет!"

Подливаем мужичкам, шепчу одному: "Это мой парень, вы купите еще бутылку шампанского, он вырубится скоро!" Мужики рады стараться!

Через час с гиканьем сваливаем: "Куда же вы, девочки?" - А нечего с девочками по барам шляться, с детьми сидеть надо дома!

Особо настырным Ленка делала страшные глаза и вещала: "Я дочь Венеры!". Мужичок испуганно ойкал и отпрыгивал. А погоня по Калининскому! 89 спасительный автобус или троллебус N2. Знали, притормаживали, смеялись вместе с нами над бегущими обманутыми папиками.

У Ленки был рост метр восемьдесят. Она первая села на красную "Яву". Мечта!

Погибла она страшно. Я только могу предположить как. Ленка купила мотоцикл, подрабатывая дрессурой собак, ездила на все лето в экспедиции.

Отца у нее не было. Мать-вечно непромытая, неопрятная тетка с растрепанным пучком и цигаркой в углу узкого рта. Ленка со своим кобелем были ей в тягость. И Ленка старалась дома только ночевать.

Как-то мы слушали музыку у Гоши. Патологически жадного. Ленка пьет чай, кладет сахар. Он ей: "Что ты чай без конца пьешь? он денег стоит". Ленка молча кладет 20 копеек. Пока 5 стаканов не выпью - не уйду!"

Я Гоше очень нравилась, но он копил деньги. За односерийный фильм он платил за меня, за вторую серию доплачивала я. Поэтому он женился на страшнй дуре Людке, а не на мне!

Ленка любила ездить ночью за город по шоссе. В начале 70-х не было такого количества машин. Она садилась на красную "Яву" в коротком ситцевом платье, красивая, длинноногая, с прямыми русыми волосами и летела навстречу лугам и Луне.

О чем она думала тогда? За городом снимала шлем. Скорость - бешеная, ветер - в лицо. Ночь. Космос. И всегда одна. Она не сразу заметила, что от самого города по Калужскому шоссе за ней едет "Волга", набитая пьяными ублюдками.

Ленка неслась, не оглядываясь. Но "Волга" шла не отставая. И тогда моя умная Ленка сделала великую глупость: свернула на проселок.

Она не смогла уйти от них, не знаю почему.

"Ява" была не новой.

И предпочла таран позору.

 

Козлов тех так и не нашли. Ленку похоронили на новом Хованском. Я потеряла ее могилу, там легко заблудиться. Ей было 20.

 

"Он был старше ее, она была хороша

В ее маленьком теле гостила Душа.

 

И лишь одна ерунда его сводила с ума -

Он любил ее, она любила летать по ночам...

 

Он не спал, пил холодный горький чай,

В час, когда она летала по ночам.

 

Он страдал, на ночь закрывал окно,

Но она улетала все равно...

 

А потом поутру она клялась,

Что вчера - это был последний раз.

 

Он прощал, но ночью за окном темно,

И она улетала все равно...

 

А когда покатилась на убыль Луна

Он взлетел из окна, как взлетала Она.

Но взлетел он не вверх, а вниз..."

 

 

"Газолин" - реакция Ральфа на ночное озеро. Точнее не скажешь. Ночью я бы точно туда не полезла... Днем куда ни шло. Но вода вступала в реакцию с теми веществами, с которыми обычная вода могла образовывать соединения путем сложного процесса с применением катализаторов.

Кристаллические решетки некоторых соединений совершенно нетипичны.

Реактивы вели себя с этой водой непредсказуемо. И мы не могли понять причины.

 

Зато я нашла на берегу камень, который приносит счастье. Абсолютно круглый серый полевой шпат с идеальной дыркой посередине. Он такой гладкий - хочется его облизать. Я куплю шнурок и буду носить его на шее. Это подарок Озера.

Такие камни отводят сглаз и порчу.

 

 

4.

Чмошник по кличке Рыло вышел по малому делу из казармы часа в три. Сквозь молоко густого тумана он увидел Рагдая - тот что-то с аппетитом грыз. Приглядевшись Рыло увидел человеческую руку и завопил тоненько, по-бабьи.

Сержант на вышке выпустил очередь, утер лицо рукавом и подумал: "Началось..."

 

Рука была посиневшей и распухшей, подпорченная зубами Рагдая, но выше кисти явственно проступала наколка " Не Верь, Не Бойся, Не Проси"...

Руку решили закопать, чтобы шуму не было.

 

У многих здесь свои поля были. Вертолеты на Чкаловский летали регулярно. Ну их к Лешему с шумом. Блатняки делили что-то...

 

Руку похоронили, но упертый Рагдай раскопал добычу. Тогда Ротный ее кремировал.

 

А ночью над заставой пронеслась гроза. В клочьях рваных облаков, гонимых ветром, можно было увидеть скакунов царя Муфана: Рыжего, Быстроногого Вороного, Белого Верного, Переступающего через Колесо, Сына Гор, Огромного Желтого, Пестрого Рыжего и Зеленое Ухо. Кони не касались земли и за одну ночь могли проскакать десять тысяч ли.

 

Пастух разглядел на спине Вороного безрукое тело - ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ, понял он.

 

Еще до рождения ребенка его участь определена мойрами. Лахесис назначает жребий еще до рождения человека, Клото прядет нить его жизни, Атропос неотвратимо приближает будущее. Мойры - дочери богини Ананке, вращающей мировое веретено.

От Судьбы не уйти никому.

 

 

_________________________________________________________________________________________________________

Гроза грохотала в горах ночью, а утром с них сполз и повис над Землей туман. Туман был желтоватый, со странным запахом. Мария Медичи сразу определила бы этот благородный запах, знакомый коронованным отравителям. Но ее прах давно никто не беспокоил, не нуждаясь в зловещих знаниях, унесенных ею.

Пастухи согнали овец в гурты, но через день молодняк пал.

Конопля скрутила листья и почернела. Овощи в маленьком огороде у заставы разом завяли, покрылись бурыми пятнами. Повариха поливала их бордосской жидкостью - не помогло.

К вечеру туман отполз раненым волком к Озеру, оставляя за собой мертвых варанов, змеек и полевок, не успевших вовремя нырнуть в норки.

Озеро слегка поворчало, но туман лег и качался неслышно на темной воде, постепенно испаряясь.

 

Ночью в окрестностях Озера заблудилась парочка. Они и сами не поняли как попали сюда. Туман.

Внедорожник сбился с пути из-за него. Сильный туман.

Термос с кофе, бутерброды, галеты, молодое вино, фрукты. Выходить не хотелось - зябко.

Озеро странно мерцало в темноте. У него не было таких длинных ресниц как у нее. Голая равнина вокруг.

Они целовались. Собственно за этим и ехали из душного пыльного городишки. Они делали это не в первый раз, но ей было не по себе. Казалось, кто-то прильнул к окнам в темноте.

"Давай зажжем фары, если боишься". Она отказалась.

Он сходил с ума от ее тонкой белой шеи - сдавишь чуть сильнее...Она носила короткую мальчишечью стрижку, и на макушке торчали смешные прядки, жесткие как гривка у жеребенка. Вороного жеребенка.

Длинные ножки, острые мальчишечьи коленки и локти, удивительно женственные узкие маленькие ступни и руки с полупрозрачными пальчиками.

Он сходил с ума от ее беззащитности.

 

-----------------------------------------------------------------------------------------

Лаборатория была вдалеке от города, маленькая, но оснащенная всем современным оборудованием. Люди, работавшие в ней, были похожи на аргонавтов: в скафандрах, шлемах, масках. Вода была закована не в допотопные пробирки, а в двойные титановые капсулы.

Открыли с величайшей осторожностью первую капсулу. Приборы улавливали малейшие изменения в лабораторной среде. Освобожденная вода чуть подождала, будто выдохнула, и за несколько секунд испарилась, оставив желтый дымок и странный, горьковатый запах.

Включились мониторы. Работали центрифуги. Склонившись над сильнейшими микроскопами сидели имевшие третью степень доступа.

Над водой измывались по полной программе. Пропускали даже через змеевик. Фильтровали, соединяли, расщепляли на атомы и молекулы.

Только не пробовали.

На шестой день в курилке сутулый Кирюшкин спросил ни к кому не обращаясь: "Вы когда-нибудь видели такое?"

Разгоняя сизый дым ему ответил тридцатилетний талантливейший новосибирский профессор, читавший лекции в Университете в валенках: "Не видели! И никто не узнает, потому что не тебе переписывать таблицу Менделеева!"

 

Они целовались очень долго, как мучимые жаждой. Потом он привычным жестом разложил кресла.

В темноте ее лицо было очень бледным.

Резонанс. Их тела слились в единое, как миллиарды лет назад тело Гермафродита. Резонанс.

Как он не подумал!

Джип спустя мгновение, будто повинуясь кому-то, начал стремительно сползать к Озеру. Ручки заело. Или его руки были скользкими от пота.

Уклона не было. Озеро лежало на ровной поверхности. Без всплеска огромная машина вошла в воду, быстро погружаясь на дно.

Уже почти мертвая она увидела страшную лошадиную морду.

Быстрый Вороной разбил копытом стекло, и, поддавшись первобытному страху, она вцепилась длинными пальцами в его жесткую гриву. Изогнув гибкую шею и кося на нее миндалевидным лиловым глазом, Вороной вынес ее из воды и вознес к небу.

Молодого пастуха, сочинявшего стихи возлюбленной, в ту ночь посетило странное видение: на фоне Луны подросток и конь удалялись по небу стремительно, со скоростью десять тысяч ли.

Он не успел закрыть рот, а они уже исчезли.

 

Мальчик не спал. Ему было очень страшно.

Старый дом скрипел половицами и постанывал. В окно стучала ветками кривая шелковица. Где-то ухала птица.

У него пропала сестра. Это был позор для их рода.

Дед с бабушкой сидели за большим столом без света. Бабушка закрыла лицо руками и молчала. Это и было самым страшным.

Его сестра шлюха! Она связалась с женатым мужчиной. Это слово он слышал сегодня десятки раз на базаре.

Его кричали бабушке в спину, его шептали деревья в саду, его слышно было в лае бродячих псов.

Шлюха! Шлюха!

Только жена этого мужчины не произнесла ни слова. Вся в черном, два малыша, снежная прядь на иссиня-черных волосах, выбивавшихся из под вдовьего платка.

Молча прошла, только две молнии вошли в его сердце.

Ему было страшно, казалось черная женщина войдет в комнату за ним.

Он уткнулся носом в подушку и заплакал. У него была добрая сестра. Совсем не шлюха! Он был единственным оставшимся мужчиной в клане. Теперь либо он - либо его...Другого предназначения у него теперь не было.

Он стал оружием по законам гор. Совсем маленький мальчик, любивший книжку про Винни -Пуха.

 

Почти задыхаясь от слез он вдруг увидел как качнулась занавеска на окне, приоткрылась створка, и, неслышно ступая, в комнату вошла кошка. Он никогда не видел таких: с синими глазами и шелковистой шерстью.

Умыв мордочку лапками и усевшись прямо перед ним, она сказала, что расскажет ему сказку. Сказку про двух поросят.

"Про трех", - поправил он.

 

"Не перебивай! Жили у бабушки в деревне Оладьино два поросенка: Машка и Васька. Внуков у бабушки не было, вот и стала она поросят наряжать и учить уму-разуму.

Умные поросята ей попались, всему выучились: и на двух копытцах ходить, и ложкой кушать, и штанишки с дырочкой для хвостика носить. Только Васька хулиганом был. То на дерево залезет, да ветку сломает, то в туалете в яму провалится - ботинок, видите ли у него упал туда! Еле бабушка его из шланга отмыла.

А Машка умным поросеночком была - по дому бабушке помогала, посуду вытирала, дорожки вытрясала, веничком подметала.

Жили они не тужили, а однажды Васька спрашивает бабушку: "Бабушка-бабушка, а куда все ребята утром идут такие нарядные?"

- "В садик", -отвечает бабушка.

- "И мы, и мы хотим!" - закричали поросята."

 

Кошка взглянула на мальчика: он спал. Она сладко потянулась и улеглась, свернувшись полумесяцем, в его ногах. Она почти задремала, но слабый шорох заставил ее ушки чуть приподняться. Она не изменила позы, но тело напряглось как сжатая пружина.

Легко перетекая с ветки шелковицы в окно, переливаясь черным шелком, бесшумно скользнула к постели мальчика змея. Кошка никогда раньше не видела таких. Ее глаза молниями сверкнули, определяя, куда попадет смертоносный яд.

Кошка рванулась вперед, выпуская острые как стилеты когти. Часть змеиной шкуры осталась в ее когтях. И еще она заметила, что левый глаз гадины полуприкрыт.

 

На шум прибежал дед, позвал бабушку, мальчик проснулся и сел: "А где кошка?"

Дед увидел лоскуток змеиной шкуры и тихо поизнес: "Аша..." Бабушка пошла за молоком. Кошка фыркнула презрительно и стряхнула несуществующую пылинку.

-"Ты придешь еще?"

- "Непременно. Мне ведь нужно закончить сказку!"

И она выпрыгнула из окна. "Аша..."- ворчала она, если бы ты знал мое имя, старик!"

 

Ночью мне снилась большая кошка с синими глазами. Она лизала мне волосы, мне было неприятно, и я протянула руку, чтобы согнать ее. Кошка изогнулась дугой и прошептала: " Черная змея свила гнездо, ее детеныш укусит тебя."

Я плохо спала в ту ночь, духота давила, не давала дышать.

"Не думай о смерти. Смерти нет - есть забвение. А есть память - и тогда ты живешь вечно. Если ты оставишь плохую память о себе - мучения не оставят тебя навеки..."

 

--

"Поздно ночью у подушки,

Когда все утомлены.

Вырастают маленькие ушки,

Чтобы слышать сны..."

 

=============================================================================================

"Если идти три дня, прорубаясь через сельву, все время на восток, на четвертый день с первыми лучами солнца ты увидешь ровное плато, и дыхание твое перехватит, и ты ослепнешь. А когда способность видеть и дышать вернется к тебе, опустись на колени и склони голову. Ибо видишь ты одно из чудес Света - Фиолетовое Озеро.

Тысячелетия прошли с тех пор как пришли на Землю, те кто создал его и наполнил водой.

Многие превратились в Зомби и не вернулись, взглянув на него. Кто-то познал волшебство Вуду, соприкоснувшись с ним.

У одних оно отбирает разум и зрение, другим дает бессмертие и здоровье."

Старик жевал листья коки, сидя под пальмовым навесом и задремал. Мальчик затеребил его: "Дедушка, дедушка, расскажи как ты исцелился!"

"Сотни раз уже слушал", - ворчал дед:

Мать много пила, и родила меня раньше срока полумертвым.

-"Выбрось его крокодилам", - советовали старухи.

У меня были неживые ноги, и разум мутный, как ручей после ливня. Но мать поняла, что Боги наказали ее за пьянство и распутство. Она таскала всюду меня на спине и бросила пить.

Кто-то подсказал ей, где найти колдунью. Мы пробирались через дикие заросли, прорубая мачете дорогу несколько дней. Ядовитые змеи и пауки жили там. Ни птиц, ни зверей.

Но мать видела только то, что впереди. Назад она не смотрела. Меня как крест несла на спине.

Жилище старухи мы увидели сразу. Она была такой древней, что борода росла у нее как у мужчины, а оба глаза были белыми от бельм.

Она грелась на солнце между корней огромного дерева, как отвратительная жаба. От ужаса я вцепился матери в волосы, но она не чувствовала боли.

Опустившись на колени она поползла к старухе и прильнула к ее грязной сморщенной ступне.

Старуха не торопилась разрешить ей встать.

"Тебе же советовали отделаться от него, - проскрипела она.

"Брось его здесь, если хочешь, и уходи наслаждаться жизнью. Ты еще молода и сочна. Твои бедра никого не оставляют равнодушным, когда ты танцуешь. Твои волосы темны и извиваются как змеи в любовной истоме. А глаза еще полны огня.

Я знаю тебя, когда ты умрешь, на твоей могиле напишут: "Кто только не спал на этих костях!"

И старуха омерзительно захохотала.

"Помоги нам, милая женщина,"- произнесла мать, не поднимая головы: "Я виновата перед богами. Но мой мальчик не должен страдать из-за меня."

 

Старуха долго раскачивалась. Казалось, она забыла про нас. Про мою полумертвую мать, преодолевшую путь, на который решится не каждый, с безногим ребенком на спине.

Солце вставало все выше и жгло нас бежалостно. Мать не шевелилась.

Наконец старуха подняла скрюченный почерневший палец и указала на восток, произнеся несколько слов - так мы вышли к Фиолетовому Озеру."

-"Дедушка, ты купался в нем?"

-"Да, мать опустила мои ноги в воду, и они ожили, и разум поселился в моем черепе с первым лучом Солнца, отраженным водой.

Но мою бедную мать Озеро не отпустило.

Она, будто кто-то звал ее, вошла в воду, протянув руки и улыбаясь. Она шла вперед, скоро скрылись под водой ее бедра, ее грудь, ее черные волосы плыли за ней водяными послушными змеями. Я звал ее, но она ни разу не обернулась. Я не видел ее лица, но знал, что счастье украсило его черты.

Ни вскрика, ни всплеска. Озеро молча забрало мою черноокую красавицу мать как плату за мою новую жизнь.

Через четыре Луны я пришел в деревню. Ни гады, ни звери, водившиеся в непроходимой чащобе, не смели приблизиться ко мне.

Меня ни о чем никто не спросил. "Отраженный Озером".

 

Взяв из клетки пищавшую белую мышку за хвостик, ее безжалостно распяли.

Женщина не могла смотреть на это и ушла, ее всю трясло. "Гринпис", - ухмыльнулся бородатый.

 

Несколько недель назад двум мышкам пересадили канцерогенные клетки. Клетки, почуяв пищу, жизнерадостно принялись расти и делиться, пожирая живую плоть, и уже образовали небольшую опухоль.

Рядом в запаянной реторте ждала своего часа мертвая вода.

Несколько капель растворили пораженную ткань. Живые клетки вода не тронула.

 

Животик мышке аккуратно зашили.

Вторая, контрольная, умерла через неделю.

 

 

5.

Ночью в полнолуние страшно выли волки. Они выли в горах и эхо разносило их горькую песню далеко. Спать было невозможно.

И луна была так близко - можно подняться на ближнюю гору и потрогать ее.

"Смотри!" И я увидела силуэт огромной волчьей башки, будто вырезанный из бумаги. Волк казался совсем седым.

Какая удивительная песня! Она звучит уже сотни лет, не меняясь. И сколько в ней одиночества и гордыни!

Утром пастухи нашли четырех зарезанных овец.

Рагдаю перегрызли горло. А сука Ная с заставы ушла с вожаком...

 

В небольшой статье в американском журнальчике с крохотным тиражом была заметочка о странном озере в непроходимых джунглях Центральной Америки.

Вода из этого озера лечила проказу, уничтожала раковые клетки и некоторые вирусы. Там практически невозможно было расчистить вертолетную площадку.

Озеро было в самом центре сельвы.

 

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ. 2005г

озеро 

23.08.2009, 13309 просмотров.





Fatal error: Class 'MLClient' not found in /home/c/catsunduk/cat-sunduk/public_html/templates/template1/template.htm on line 176